В связи с фехтованием стоит упомянуть ещё один такой феномен, который может вызвать интерес у психологов. Это нечто вроде телепатии или способности ума, которая развивается у некоторых фехтовальщиков. Говорят, что у Дзягю Тадзима-но-ками было "шестое" чувство. Вероятно, это исходит из какого-то более глубокого источника, и его нельзя квалифицировать, как некое ненормальное или экстраординарное явление.

Согласно автору книги Гэккэн Содан, Тадзима-но-ками прекрасным весенним утром прогуливался в своём саду, полностью поглощённый созерцанием расцветающих слив. За ним шёл мальчик-оруженосец, который нёс его меч. "Как ни искусен в фехтовании мой господин, - подумал мальчик, - а сейчас, когда он так увлечён созерцанием, его ничего не стоит атаковать". Тадзима резко обернулся и огляделся вокруг, как бы ища кого-то. Никого не увидев, он вернулся в комнату. Облокотившись на стол, он некоторое время стоял неподвижно, глядя по сторонам, как будто сошёл с ума. Увидев это, его слуга испугался и даже побоялся подойти к нему. Наконец он спросил господина, здоров ли тот и не может ли он ему чем-либо помочь. Тадзима ответил: "Я вполне здоров и чувствую себя хорошо. Меня беспокоит одно происшествие, которое я никак не могу объяснить. Благодаря длительной тренировки в фехтовании я могу чувствовать мысли тех, кто стоит против меня или находится неподалёку. Когда я был в саду, я вдруг ощутил смертоносных духов. Я оглянулся, но кроме моего мальчика-оруженосца, поблизости никого не было. Я не могу сообразить, откуда взялся этот запах смерти. Я очень расстроен, что стал таким рассеянным".

Услышав об этом, оруженосец признался ему в своей мысли и попросил прощения. Это вполне удовлетворило Тадзима-но-ками и он сказал: "Ну, тогда всё ясно".

Следующая история об уме животных очень примечательна. Если бы провести эксперименты, мы бы узнали много об инстинктах обезьян. Мы, люди, утеряли большинство инстинктов, которыми обладают так называемые низшие животные, и нам может показаться, что нижеследующая история вымышлена. Она тоже касается Дзягю Тадзима-но-ками.

У него были две ручные обезьянки, которые привыкли смотреть на тренировки его учеников. Поскольку обезьянки очень любят подражать и обладают в этой области большими способностями, они овладели мечом и даже стали специалистами. Когда один ронин, друг их господина, хотел помериться с ним силами на копьях, тот ответил ему, что прежде пусть он попробует свои силы с обезьянами. Ронин очень обиделся, решив, что его унизили, но всё-таки взял в руки копьё, а обезьяна - бамбуковый меч. Ронин бросился на обезьяну и сделал выпад копьём, но обезьяна увернулась и стукнула его. Ронин сделал копьём защитное движение, но это ему не помогло, обезьяна уже прыгнула к нему и схватила за древко. Фехтовальщику пришлось признать поражение.

Когда он со стыдом вернулся к хозяину, Тадзима-но-ками заметил: "Я был уверен, что против обезьяны тебе не выстоять". Ронин больше не ходил к Тадзима-но-ками. Прошло полгода, и ронин снова решил испробовать силы с обезьяной. Тадзима-но-ками сказал ему, что теперь обезьяна не может быть ему противостоять. Ронин, однако, настаивал. Привели обезьяну, но когда они стали с оружием друг против друга, обезьяна бросила своё оружие и с криком убежала. Тадзима-но-ками заключил: "Разве я не был прав?" Позднее он рекомендовал этого ронина другому господину, и тот взял его к себе на службу.

Далее приводится жизнеописание великого мастера меча Миямото Мусаси и его знаменитая книга - "Го рин но сё" - "Книга пяти колец", с которой начинается библиотека у всех, кто занимается искусством фехтования.

Как читать "Хагакурэ"

Японский идеал смерти

Больше всего "Хагакурэ" читали в час смерти - во время войны. Тогда был также очень популярен роман "Смерть" Поля Бурже (французский писатель и критик, 1852- 1935). "Хагакурэ" тогда рекомендовали читать для укрепления силы духа молодым воинам, которые уходили на фронт.

Однако, я не знаю, с каких позиций читатели подходят к "Хагакурэ" в наши дни - если эту книгу вообще читают. И все же, если у человека по-прежнему есть основания для ее изучения, я могу предположить, что эти основания полностью противоположны тем, которые были у японцев во время войны. В современном мире с каждым годом нарастает разочарование, потому что люди не могут умереть. Когда все другие требования удовлетворены, смерть становится нашим единственным неосуществленным желанием. И как бы при этом человек ни отгораживался от смерти, для него всегда очевидно, что она существует и приближается.

Молодых людей часто привлекают абстрактные рассуждения о смерти, тогда как о мужчинах, достигших зрелых лет, можно сказать, что чем больше у них свободного времени, тем больше они боятся заболеть раком, и поэтому тоже много думают о смерти. Для многих рак - это более жестокое убийство, чем может позволить себе любая политическая система.

Японцы - это люди, которые в основе своей повседневной жизни всегда осознают смерть. Японский идеал смерти ясен и прост, и в этом смысле он отличается от отвратительной, ужасной смерти, какой она видится людям Запада.

Средневековое европейское изображение смерти - Отец Время, который держит в руках косу. Такие образы никогда не привлекали японцев. Японский идеал смерти отличается также и от идеала такой страны, как Мексика, в городах которой, на заброшенных улицах, до сих пор можно видеть поросшие буйной зеленью мертвые развалины ацтекских и толтекских храмов. Японское искусство обогащает не жестокая и дикая смерть, а скорее смерть, из-под ужасающей маски которой бьет ключ чистой воды. Этот ключ дает начало многим ручейкам, которые несут свою чистую воду в наш мир.

Как читать "Хагакурэ"

Смерть в соответствии с "Хагакурэ"
и смерть летчиков-камикадзэ

Запад дал много философии жизни. Однако в конечном итоге мы не можем довольствоваться одной лишь философией жизни. Мы не можем также принять буддийскую философию, которая отрицает грех и карму, философию, в соответствии с которой человек рождается и перерождается в течение многих веков.

Смерть для Дзётё обладает необычностью, ясностью и свежестью небесной лазури в просвете между облаками. В современной трактовке, эта смерть на удивление созвучна образу пилота-камикадзэ времени второй мировой войны, однако в наши дни принято считать, что смерть этих людей была едва ли не самой большой трагедией минувшей войны. Подвиги пилотов-самоубийц называют самой бесчеловечной стратегией атаки, и поэтому имена этих парней нынче покрыты позором. Однако, ничто в длинной истории Японии не соответствует лучше ясному идеалу жизни и смерти в , духе "Хагакурэ", чем смерть тех, кто отдал жизнь во имя своей страны.

Хотя, если проследить мотивы самоубийства в каждом конкретном случае, окажется, что у каждого из пилотов-камикадзэ были свои страхи и привязанности. Думаю, что некоторые люди скажут, что пилоты-камикадзэ, несмотря на свое высокое имя, умерли принудительной смертью. Конечно же, эти молодые люди, совсем недавно окончившие школу, подвергались давлению со стороны национальных властей и зачастую выбирали путь самоубийцы не по своей воле. И даже если в последнем бою они действовали по собственной воле, всегда можно сказать, что их принудительно призывали в армию. Эти аргументы далеко не беспочвенны.

Между добровольной и вынужденной смертью нет различия.

Можно ли, в таком случае, утверждать, что смерть, о которой говорит Дзётё, противоположна смерти по принуждению - то есть, является смертью по собственному выбору?

Я не думаю, что это так. Дзётё начинает с того, что предлагает нам смерть в качестве одной из альтернатив, а затем призывает нас выбрать именно ее. Однако мы не должны забывать, что в свое время Дзётё не позволили совершить самоубийство после смерти даймё. Поэтому, когда его смерть отступила, он затаил в душе глубокий заряд нигилизма.

Если человек не вполне свободен выбрать свою смерть, мы не вправе утверждать, что его можно заставить умереть. Даже в случае смертной казни, которая, казалось бы, является крайней формой принудительной смерти, если приговоренный противопоставит смерти силу своего духа, смерть не будет для него принудительной, в обычном понимании этого слова. Даже смерть от взрыва ядерной бомбы, эта немедленная принудительная смерть, для ее жертв оказывается смертью по воле судьбы.

Мы не можем понять подлинный смысл смерти, пока мыслим в рамках дуализма судьбы и нашего собственного выбора. В конце концов к смерти всегда примешивается вечная борьба между человеческим выбором и сверхчеловеческой судьбой. Иногда может показаться, что человек умер по своему собственному выбору. Самоубийство - тому пример. Иногда смерть может казаться полностью вынужденной. Смерть во время ночного налета на город вражеской авиации относится к этому типу.

Но даже в случае самоубийства, в котором, как может показаться, все решает сам человек, на пути к смерти важную роль играет судьба, неподвластная воле человека. И даже на такую, казалось бы, естественную смерть, как смерть от болезни, зачастую оказывают воздействие субъективные обстоятельства, которые позволяют говорить о том, что человек ушел из жизни едва ли не добровольно. Условия, при которых "Хагакурэ" предлагает нам выбрать смерть, никогда не описаны в явном и чистом виде. В идеале: появляется враг, самурай вступает в поединок с ним и, оказавшись перед выбором, жить или умереть, выбирает смерть. Однако такие идеальные условия имеют место далеко не всегда - и это было верно даже в те времена, когда меч самурая еще был самым страшным оружием. Примером тому может служить ненасильственная смерть самого Дзётё - в возрасте шестидесяти одного года, от болезни.

Другими словами, никто не может утверждать, что смерть в духе "Хагакурэ" и смерть пилота из эскадрона камикадзэ различаются так же, как смерть по собственному выбору отличается от смерти по принуждению. Подобное различие можно провести только в спокойном, сосредоточенном мире человека, стоящего на грани смерти. В данном случае все решает человеческий дух, находящийся в состоянии крайнего напряжения.

Как читать "Хагакурэ"

Можно ли умереть за правое дело?

Теперь мы должны рассмотреть самую сложную проблему, связанную со смертью. Существует ли праведная смерть? Можем ли мы вообще умереть за правое дело? Многие молодые люди в наши дни говорят, что они не желают погибать в несправедливой войне во Вьетнаме, но с готовностью отдали бы жизнь за достойную цель, например, во имя спасения человечества. Подобное отношение в значительной мере сформировалось под влиянием послевоенной пропаганды, и в частности, расхожего мнения о том, что человек не должен повторять ошибки тех, кто погиб во время войны за недостойную цель. Поэтому нынче каждый считает своим долгом умереть только за то, что, по его мнению, является правым делом.

Но если человек живет среди представителей своей нации, может ли он преследовать по-настоящему благородные цели? И даже если он не ставит национальные интересы выше своих собственных, может ли отдельно взятый индивид самостоятельно выбрать для себя достойную цель и умереть за нее? Когда мы задаемся такими вопросами, мы видим несоответствие между абсолютной природой смерти и относительным, надуманным представлением о благородстве цели. Ведь все достойные цели, за которые умирают люди сегодня, через сто, двадцать, или даже через десять лет будут пересмотрены и отвергнуты историей. Поэтому все мелочные и самонадеянные построения человеческой морали "Хагакурэ" не относит к той же категории вещей, что и смерть.

Итак, мы не можем умереть за правое дело. Вот почему Дзётё советует нам на распутье между жизнью и смертью выбирать любую смерть. Конечно, "Хагакурэ" не утверждает, что этот выбор действительно увенчается смертью, потому что, по большому счету, мы не выбираем, что будет дальше. То, что мы до сих пор живы, может значить, что по какой-то причине мы не умерли в прошлом. И если наша жизнь - не то, что мы сами выбрали для себя, возможно, мы не в состоянии также умереть по своей воле.

Как читать "Хагакурэ"

Никто не умирает напрасно.

Что означает для живого существа встреча со смертью? В соответствии с "Хагакурэ", главное в жизни - чистота действия. Дзётё подчеркивает важность высокой страсти и одобряет смерть в результате страстного порыва. Именно это он имеет в виду, когда говорит, что только малодушные могут рассуждать о напрасной смерти.

На современном языке, достижение цели - это то же самое, что смерть за правое дело. Таким образом, "Хагакурэ" говорит, что, оказавшись перед лицом смерти, человек никоим образом не может узнать, напрасно он умирает или нет.

"Все мы желаем жить, и поэтому нет ничего удивительного в том, что каждый пытается найти оправдание, чтобы не умирать". Человек всегда может найти себе какое-нибудь оправдание. Он должен изобрести какую-нибудь теорию уже только потому, что живет и мыслит. В данном случае, "Хагакурэ" просто выражает относительную точку зрения, согласно которой, не достигнув цели, не стоит продолжать жить - лучше умереть. "Хагакурэ" не говорит, что, когда человек умирает, он тем самым достигает цели. В этом проявляется нигилизм Дзётё Ямамото, но этот нигилизм рождает самый возвышенный идеализм.

Мы подвержены иллюзии, что способны умереть во имя веры или идеологии. Между тем, "Хагакурэ" утверждает, что даже бессмысленная смерть - смерть, которая не принесла ни цветов, ни плодов, - обладает достоинством Смерти Человека. Если мы так высоко ценим достоинство жизни, как мы можем не ценить достоинство смерти?

Никто не умирает напрасно.

"Хагакурэ" и его автор Дзётё Ямамото

Книга, которую мы. знаем как "Хагакурэ", вначале имела название "Собрание изречений мастера Хагакурэ". Но это название было сокращено до одного слова в первом издании книги, редактором которого был молодой самурай Цурамото Тасиро - человек, записавший поучения Дзётё. С тех пор было выдвинуто несколько гипотез, объясняющих смысл слова хагакурэ (буквально: "сокрытое среди листьев"), но до сих пор исследователи не пришли к единому мнению.

Есть, например, версия, согласно которой это название было выбрано, чтобы передать атмосферу стихотворения священника Сайгё,

Согласно другой версии, название книги подчёркивает, что в "Хагакурэ" много говорится о самопожертвовании самураев, которые не стремились прославиться, а предпочитали оставаться в тени.

Кроме того, книга могла быть названа так потому, что, диктуя её, Дзётё жил в уединении в хижине, "сокрытой среди листьев".

Есть также легенда, гласящая, что Дзётё назвал книгу по имени дерева хурмы, которое росло возле его хижины и давало так много плодов, что его называли "Скрывающим листья".

Известна также еще одна версия. Говорят, что во дворе замка Сага, который был резиденцией даймё клана Набэсима в эпоху Токугава, росло много деревьев. Поэтому замок называли "Дворец, сокрытый среди листьев", а самураев провинции именовали "самураями, сокрытыми среди листьев" Некоторые верят, что именно это послужило поводом для того, чтобы назвать книгу "Хагакурэ".

В наши дни замок Сага по-прежнему окружен громадными деревьями с роскошной листвой, которые растут вдоль защитного рва и закрывают замок со всех сторон. Однако старожилы замка не припоминают, чтобы в прошлом он назывался "Дворец, сокрытый среди листьев". Таким образом, эта версия может быть всего лишь необоснованным домыслом.