Итак японская письменность обслуживается иероглифами, двумя азбуками, созданными уже в Японии, а также присоединившимися к ним в более позднее время латинскими буквами. Каждый из этих видов письма обрёл своё традиционное место в современной письменности. Исключение какого-либо из перечисленных видов письма или замена одного другим в их принятом употреблении делает текст трудно читаемым или непонятным совсем (это, пожалуй, не относится к латинским буквам, роль и употребление которых в настоящее время значительно меньше в сравнении с тремя основными видами письма).

Катакана употребляется только в тексте телеграмм, посылаемых на японском языке в самой Японии. Но и в таком случае адрес должен быть снабжён иероглифами для того чтобы телеграфная контора не была обречена на напрасные поиски адресата и местности в которой он живет. В печати катакана встречается в законах, распоряжениях и прочих официальных документах и правительственной газете. Кроме того катакана употребляется еще для транскрипции европейских и вообще иностранных имен собственных, хотя встречается также и применение в таких случаях хираганы. Можно ещё указать на весьма ограниченную в своем объёме и значении литературу для детей, только ещё начинающих читать, в которой пользуются одной только катаканой. Таким образом знание одной только катаканы представляется совершенно бесполезным в том отношении, что она никакого доступа к японской письменности не открывает.

Равным образом одна только хирагана сама по себе никакой ценности не имеет. Правда, малограмотные японцы, забывающие простую катакану и иероглифы, все же умеют пользоваться простейшей хираганой. Специальную область хираганы представляют собою надписи на японских железных дорогах. Здесь находит применение и ромадзи.

Ромадзи находит себе применение в международных телеграммах на японском языке. Никакой серьёзной литературы, ни газет, ни журналов, заслуживающих такого названия, в ромадзи не существует.

В издаваемых в Японии многочисленных японо-английских словарях, предназначаемых для изучения английского языка, утвердилась ромадзи, как удобное орудие для более лёгкой и более удобочитаемой, чем японская кана, передачи японских слов. Постепенно старая англизированная ромадзи уступает свое место новой японизированной ромадзи, идущей под названием ниппонсики.

При этом, за ромадзи обеих формаций остается то колоссальное преимущество, что ими гораздо точнее фиксируются звуки японского языка, чем японской каной или китайскими иероглифами, что между прочим, ведёт к тому, что японские учёные в грамматиках японского языка, особенно при фонетических рассуждениях, прибегают к ромадзи. Это и понятно, потому что ромадзи представляет собою буквенное письмо, между тем, как кана - слоговое или силлабическое.

Равным образом знание одних только китайских иероглифов не дает нам ничего для современной японской письменности.

Вся масса японской литературы, как обыкновенная, так и изящная, учёная, пользуется сочетанием иероглифов с хираганой. Возникает вопрос, каким же образом в современной японской письменности совместно уживаются кана, преимущественно хирагана, и иероглифы.

Вопрос решается очень просто. Все слова с определённым лексическим содержанием пишутся иероглифами, все же остальные вспомогательные слова - каной. Выражаясь более конкретно, существительные, местоимения и числительные передаются просто иероглифами. Что же касается изменяемых частей речи (т.е. прилагательных и глаголов), то лексическое содержание их передается иероглифами, изменяемая же часть или окончания - каной. Когда существительное играет роль послелога, то оно допускает две орфографии, либо передачу его через иероглиф плюс, в необходимых случаях, прибавление к нему окончания, выражаемого каной, либо же оно пишется целиком каной.

Из такого сочетания иероглифов и каны получается так называемое смешанное письмо кандзи-канамадзирибун, что можно перевести как "письменность из иероглифов с примесью каны".

Кандзи-канамадзирибун является нормой современного японского письма, в котором основное место принадлежит несомненно иероглифам.