Дзен и фехтование

Письмо Такуана к
Дзягю Тадзима-но-ками

о тайне Недвижимой Праджни.

Для самурая, который постоянно носил два меча - один длинный для нападения и защиты, а другой короткий - для сэппуку в случае необходимости, было естественно упражняться в искусстве фехтования с величайшим усердием. Самурай неотделим от оружия, - главного символа его звания и достоинства. Помимо овладения навыками практического пользования оружием, тренировка самурая была связана с моральным и духовным совершенствованием. В схватке боец должен атаковать одновременно меч противника и его психику. Остриё меча, согласно канонам, служит точкой приложения энергии ки (ци). В поединке борьба сводится к установлению контроля меча одного из партнёров над жизненно важными центрами другого. Затем необходимо выявить коронные приёмы противника, определяемые школой. В прошлом мастера могли по исходной стойке определить всё поведение противника в схватке. Основной же предпосылкой успеха было умение вывести соперника из душевного равновесия, нарушить его уверенность в своих силах, смутить его взглядом, жестом или боевым выкриком. И наоборот, залогом успеха было умение сохранить в любой ситуации хладнокровие и непоколебимое спокойствие, находясь в полной отрешённости (мусин). Достижение мусин гарантировало бойцу победу в столкновении даже с несколькими противниками, нападающими с разных сторон. Такое состояние достигалось с помощью специального психофизического тренинга, основывающегося на дзен-буддизме.

Ниже приводится знаменитое письмо мастера дзен и настоятеля Дайто-кудзи в Киото Такуана (1573 - 1645 гг.), знаменитому мастеру, наставнику фехтования при дворе сёгуна - Дзягю Тадзима-но-ками из Мунэнори (1571-1646 гг.- принадлежал к знаменитому роду фехтовальщиков, процветавшему в начале эпохи Токугава. Тадзима-но-ками был учителем Иэмицу

и изучал дзен под руководством Такуана), в котором освещён вопрос относительно связи искусства фехтования с дзен и раскрывается основной секрет фехтования.

Поскольку это письмо длинное и местами повторяется, некоторые моменты опущены или пересказаны, сохраняя наиболее важные мысли оригинала, а в некоторых местах вставлены объяснения и замечания.

Этот документ значителен со многих точек зрения. Он затрагивает и сущность учения дзен, и секреты вообще всякого искусства. В Японии, а, возможно, и в других странах, знание технологии искусства ещё не делает человека подлинным мастером-художником; для этого он должен глубоко проникнуться духом искусства. Дух может быть усвоен лишь тогда, когда ум пребывает в полной гармонии с чем-либо и с самой жизнью, т.е. когда мастер достигает определённого состояния ума, называемого мусин - "не-ум" (по-китайски ву-син). В буддийской терминологии это означает выйти из двойственности всех форм жизни и смерти, добра и зла, бытия и небытия. Вот здесь все искусства сливаются с дзен. В этом письме великому фехтовальщику Такуан особенно выделяет смысл мусин, который можно рассматривать в связи с концепцией

бессознательного. Говоря языком психологии, в этом состоянии ум полностью отдаётся некой неизвестной силе приходящей к нему ниоткуда, и оказывается достаточно мощной, овладевая всем полем сознания, заставляя его работать на неизвестное. Ум начинает работать автоматически (без контроля "Я"), по крайней мере в плане сознания. Но, как объясняет Такуан, это состояние не следует путать с беспомощной пассивностью неодушевлённой вещи. Человек "бессознательно сознателен" или "сознательно бессознателен". С этим предварительными замечаниями нижеследующее послание Такуана будет понятнее.