Часть I

Часть II

Часть II

Внимание! У вас нет прав для просмотра скрытого текста.

Следует ещё раз обратить внимание на то, что делая меч, кузнец-оружейник взывал к помощи бога хранителя. Чтобы призвать его к себе в мастерскую, кузнец окружал её священными верёвками, которые должны были изгнать злых духов. Сам он совершал ритуальное омовение и надевал церемониальные одежды, в которых работал. Ударяя по куску железа и погружая его то в огонь, то в воду, кузнец и его помощник пребывали в состоянии Экстаз.

Экстаз

Высшая степень возбуждения, воодушевления, восторга, иногда переходящая в исступление.

Закрыть окно

Уверенные, что им помогает Бог, они до предела напрягали все свои силы: физические, умственные, духовные. Так создавался меч - истинное произведение искусства. Поскольку качество клинка зависело от количества слоёв разно углеродистой стали, проковка повторялась десятки и даже сотни раз, так что изготовление одного меча порой занимало долгие месяцы, годы. Длительность работы служила как бы гарантией качества. Оружейники, мастера по ковке мечей, были выходцами из самурайского сословия и пользовались огромным уважением.

Неувядаемой славой окружены имена двух талантливых оружейников XIV в. Мурамаса и Масамунэ. Эти имена послужили основой для поэтической легенды, в которой передана идея Меча в двух его ипостасях - меч разящий и меч, предотвращающий столкновение.

Расцвет мастерства Масамунэ приходится на конец эпохи Камакура (1192 - 1333 гг.), и его мечи единогласно признаны всеми знатоками. Что касается остроты клинка, то в этом Масамунэ не мог превзойти Мурамасу, одного из способнейших своих учеников. От мечей Масамунэ исходило нечто воодушевляющее, та духовная сила, которой обладал сам мастер. Приводим текст легенды: "Чтобы испробовать остроту меча Мурамасы, кто-то опустил клинок в поток воды. Опавшие листья, плывущие по течению, столкнувшись с лезвием, разделились на двое. Тогда этот человек опустил в воду меч Масамунэ и поразился - все листья миновали клинок". Меч Масамунэ не был склонен к убийству, это был не просто режущий инструмент, тогда как меч Мурамасы мог только резать и не больше. В нём не было божественной одухотворённости. Сила меча, как и сила всякого воинского искусства, одухотворившего человека, может быть направлена на разрушение, но истинное её предназначение - сохранение мира. Таковы идеалы кэн-дзюцу. В действительности, как показывает опыт истории, в руках самураев чаще всего оказывался "меч Мурамаса".

Пьеса театра Ноо "Кокадзи" даёт нам представление о значении меча в морали и религии японцев. Пьеса была написана в эпоху Асикага (1338 - 1573 гг.). Император Итидзё (годы правления 986 - 1011 гг.) однажды заказал меч Кокадзи Мунэтика - величайшему мастеру своего времени. Мунэтика был очень польщён заказом, но не мог его исполнить, пока не нашёл помощника, равного себе в мастерстве. Он молился своему богу-хранителю Ипари, чтобы тот послал ему такого помощника. Тем временем, по традиции, он готовил священную площадку. Когда очищение завершилось, он произнёс священную молитву: "Не для прославления своего намерен совершить работу, но во исполнение высочайшего повеления императора, властелина внутреннего мира. Я молю богов, число коих подобно песчинкам в Ганге, прийти и помочь смиренному Мунэтика, который приложит все свои силы, чтобы создать меч, достойный августейшего повелителя. Глядя в небо и простираясь по земле, он подносит богам пура (или го-хэн - подвешенные перерезанные бумажки, которые символически предлагаются богам Синто), символ его серьёзнейшего намерения успешно выполнить работу. Да будут боги милосердны к его искренности!" И вот раздался глас: "Молись, молись, о Мунэтика, со всем смирением и всей серьёзностью. Пришло время ковать. Доверься богам и работа будет исполнена". Чудесный облик возник перед ним и помог ковать сталь. Меч вышел из кузницы в должный час, обладая всеми признаками совершенства. Император был доволен мечом, который хранился с достоинством священного предмета.

Если при создании меча используется божественное начало, то тот, кто владеет мечом или пользуется им, также должен обладать духовностью, а не жестокостью. Его ум должен быть единым с душой, которая оживляет холодную сталь. Великие создатели мечей никогда не пытались вселить в умы учеников чувство жестокости. Когда японцы говорят, что меч - душа самурая, мы должны иметь в виду всё, что сопутствует этому, о чём говорилось выше. Верность, самопожертвование, почтительность, благожелательность и возвышенные чувства - вот истинный самурай.

Дзен и фехтование

Письмо Такуана к
Дзягю Тадзима-но-ками

о тайне Недвижимой Праджни.

Для самурая, который постоянно носил два меча - один длинный для нападения и защиты, а другой короткий - для сэппуку в случае необходимости, было естественно упражняться в искусстве фехтования с величайшим усердием. Самурай неотделим от оружия, - главного символа его звания и достоинства. Помимо овладения навыками практического пользования оружием, тренировка самурая была связана с моральным и духовным совершенствованием. В схватке боец должен атаковать одновременно меч противника и его психику. Остриё меча, согласно канонам, служит точкой приложения энергии ки (ци). В поединке борьба сводится к установлению контроля меча одного из партнёров над жизненно важными центрами другого. Затем необходимо выявить коронные приёмы противника, определяемые школой. В прошлом мастера могли по исходной стойке определить всё поведение противника в схватке. Основной же предпосылкой успеха было умение вывести соперника из душевного равновесия, нарушить его уверенность в своих силах, смутить его взглядом, жестом или боевым выкриком. И наоборот, залогом успеха было умение сохранить в любой ситуации хладнокровие и непоколебимое спокойствие, находясь в полной отрешённости (мусин). Достижение мусин гарантировало бойцу победу в столкновении даже с несколькими противниками, нападающими с разных сторон. Такое состояние достигалось с помощью специального психофизического тренинга, основывающегося на дзен-буддизме.

Ниже приводится знаменитое письмо мастера дзен и настоятеля Дайто-кудзи в Киото Такуана (1573 - 1645 гг.), знаменитому мастеру, наставнику фехтования при дворе сёгуна - Дзягю Тадзима-но-ками из Мунэнори (1571-1646 гг.- принадлежал к знаменитому роду фехтовальщиков, процветавшему в начале эпохи Токугава. Тадзима-но-ками был учителем Иэмицу

и изучал дзен под руководством Такуана), в котором освещён вопрос относительно связи искусства фехтования с дзен и раскрывается основной секрет фехтования.

Поскольку это письмо длинное и местами повторяется, некоторые моменты опущены или пересказаны, сохраняя наиболее важные мысли оригинала, а в некоторых местах вставлены объяснения и замечания.

Этот документ значителен со многих точек зрения. Он затрагивает и сущность учения дзен, и секреты вообще всякого искусства. В Японии, а, возможно, и в других странах, знание технологии искусства ещё не делает человека подлинным мастером-художником; для этого он должен глубоко проникнуться духом искусства. Дух может быть усвоен лишь тогда, когда ум пребывает в полной гармонии с чем-либо и с самой жизнью, т.е. когда мастер достигает определённого состояния ума, называемого мусин - "не-ум" (по-китайски ву-син). В буддийской терминологии это означает выйти из двойственности всех форм жизни и смерти, добра и зла, бытия и небытия. Вот здесь все искусства сливаются с дзен. В этом письме великому фехтовальщику Такуан особенно выделяет смысл мусин, который можно рассматривать в связи с концепцией

бессознательного. Говоря языком психологии, в этом состоянии ум полностью отдаётся некой неизвестной силе приходящей к нему ниоткуда, и оказывается достаточно мощной, овладевая всем полем сознания, заставляя его работать на неизвестное. Ум начинает работать автоматически (без контроля "Я"), по крайней мере в плане сознания. Но, как объясняет Такуан, это состояние не следует путать с беспомощной пассивностью неодушевлённой вещи. Человек "бессознательно сознателен" или "сознательно бессознателен". С этим предварительными замечаниями нижеследующее послание Такуана будет понятнее.

"Неведение" (Авидья) - это значит отсутствие просветления или пребывание в заблуждении. "Пребывающая стадия" означает момент (точку), где ум останавливается и не пребывает в объектах.

В Буддизме говорится о 52 стадиях, ведущие в состояние высшего просветления (Самбодхи). "Неведение" (авидья) можно рассматривать, как первую из этих ступеней, где ум не привязывается ни к одному из объектов, с которыми встречается; аффекты

- это омрачение страсти, которые сопровождают пребывающих на этой стадии. Эта привязанность (прилипчивость) называется "томару" - "остановка" или "пребывание". Ум останавливается на одном объекте вместо того, чтобы плавно перетекать от объекта к объекту, как это свойственно его природе.

Взять, к примеру, фехтование: когда противник хочет вас ударить, ваши глаза сразу ловят движение его меча, и вы пытаетесь следовать за этим движением. Но, как только вы это делаете, вы себе уже не хозяин, и, будьте уверены, вас настигнет удар. Это называется "останавливание". (Но есть и иной способ встретить меч противника).

Вы, конечно, видите, как меч стремится нанести удар, но не позволяйте уму "остановиться" на этом. Не думайте отвечать атакой на угрожающее движение противника, не лелейте никаких преднамеренных мыслей. Просто воспринимайте движение противника, не фиксируя ум на этом, двигайтесь навстречу противнику таким, каким вы являетесь, как всегда. Этим вы направите его нападение против него самого. Тогда его смертоносный меч станет вашим и падёт на голову вашего противника.

В дзен это называется "перехватить копьё и нанести им смертельный удар". Идея такова, что меч противника, попав в ваши руки, становится орудием его собственного уничтожения. Это уже "не-меч". Как только ум останавливается на объекте любой природы, будь то меч противника или ваш меч, так сразу же вы перестанете владеть собой. В такой ситуации объект владеет вами и вы наверняка падёте жертвой меча противника. Не должно быть противопоставления субъекта и объекта. Не беспокойтесь за свою безопасность.

Для начинающих неплохо сосредоточить свой ум на самодисциплине. Важно, чтобы ваше внимание не стало пленником чужого меча или оценки движений. Когда ум пленён мечом, вы становитесь собственным пленником. Ум, пленённый чем-то внешним, теряет своё мастерство. В буддизме "останавливание ума" называется заблуждением, отсюда и "аффекты", сопутствующие пребывающему состоянию "неведения".

Не путайте "бессознательное" фехтовальщика и "бессознательное" в психологии. Первое свободно от "знания" о себе. Достигая совершенства, фехтовальщик не обращает никакого внимания на личность врага или себя. Он безразличный наблюдатель фатальной (роковой, неизбежной) драмы жизни и смерти, в которой, однако, принимает самое активное участие. Несмотря на отношение к происходящему, которое у него есть или должно быть, он превыше себя, он выходит за рамки двойственного обоснования события, но при этом он не избегает его.

В искусстве фехтования, где принцип противостояния очевиден, заинтересованному лицу следует освободиться от заинтересованности, отбросить двойственное мышление.

Часть I

Часть II

Часть I

Внимание! У вас нет прав для просмотра скрытого текста.

Праджней обладают все будды и все живые существа. Это выходящая за пределы возможного и недоступная теоретическому пониманию мудрость, текущая через относительность всех объектов, и при этом она остаётся недвижимой. Эта недвижимость не похожа на неподвижность камня или деревянного чурбана. Подобная недвижимость является самим умом, наделённым бесконечной подвижностью; он движется вперёд и назад, влево и вправо, в каждую из десяти сторон и не знает никаких препятствий ни в каком направлении.

Есть у буддистов бог, называемый Фудо Мео (Акала-видья-раджа) - Недвижимый. Его изображают держащим меч в правой руке и верёвку в левой. Зубы его оскалены, а глаза зло сверкают. Его грозная позиция говорит о готовности уничтожить все злые силы, вредящие буддийскому учению. Хотя он изображён в реалистической форме, его нет нигде на земле. Он - символический защитник буддизма, по сути своей воплощение недвижимой Праджни для нас, - чувствующих существ. Когда перед ним стоят обычные люди, они вспоминают о его назначении и опасаются препятствовать буддийскому учению. Но человек, обладающий мудростью, сознаёт, что Фудо Мео символизирует недвижимую Праджню и является разрушителем иллюзий. Того, кто ста-новится просветлённым и ведёт свою жизнь по примеру Фудо, уничтожив все свои заблуждения, не коснутся злые духи. Мео - символ недвижимости ума и тела. Не двигаться - значит не "останавливаться" на видимом объекте. Увидев что-то, глаза следуют дальше и ум не привязывается. Когда ум останавливается на каждом стоящем перед ним объекте, то его волнуют всевозможные мысли и чувства, и "останавливание" неожиданно ведёт к движению, т.е. волнению. Хотя ум есть субъект остановок, т.е. подвержен "остановкам", он, хотя это и кажется сверхъестественным, при всей своей внешней подвижности в самом себе остаётся недвижимым.

К примеру, перед вами 10 человек и каждый из них пытается по очереди нанести вам удар мечом. Как только вы избавитесь от одного, нужно сразу же переходить к следующему. Нельзя позволять уму ни на одном противнике останавливаться ни на одно мгновение. Как бы быстро удар ни следовал за ударом, не задерживайтесь между двумя ударами, ни на миг не вступайте в схватку с двумя противниками. При таком подходе каждый из десяти противников будет успешно отражён. Это возможно лишь в том случае, если ум свободно движется от объекта к объекту без всяких остановок, без привязанности. В обратном случае подобная игра закончится вашим поражением.

Каннон Босацу (Авалокитешвара) иногда изображается с тысячей рук, и каждая из них держит свой инструмент. Если ум "останавливается" на использовании, скажем, лука, все остальные руки окажутся бесполезными. Только потому, что ум не останавливается на использовании одной руки, а движется от одного орудия к другому, все руки оказываются в высшей степени полезны. Но даже от Каннон нельзя ожидать, чтобы на её теле была тысяча рук. Просто её образ демонстрирует, что великая Праджня осознана и при этом даже тысяча рук не мешает.

Вот другой пример. Вы смотрите на дерево и видите один красный лист. Ваш ум останавливается на нём. При этом все остальные листья исчезают. Но если вы смотрите на дерево без предвзятых мыслей, вы видите сразу все листья. Один лист "останавливает" ваш ум на себе и не даёт ему видеть все остальные листья. Но если ум движется без "остановок", он успешно воспринимает сотни тысяч листьев. Когда мы пребываем в таком состоянии ума, мы сами - Каннон.

Простодушный поклоняется Каннон, считая её сверхъестественным существом с тысячью рук и глаз. Другие, чей ум заходит не слишком далеко, вообще отрицает реальность Каннон, говоря: "Как это может быть у одного тысяча рук?" Те, кто знает причину вещей, не станут ни слепо верить, ни напрочь отрицать. Для них это совершенный символ - свидетельство мудрости Буддизма. Тому же учат и другие школы, в особенности Синтоизм. Его символические фигуры не следует отвергать, но и не следует воспринимать буквально. Нужно понимать их смысл. Значения могут быть разные, но все они непреложно указывают на одну истину.

Все начинающие поднимаются от первой ступени Неведения и Аффектов, и в итоге достигают Недвижимой Праджни. И, когда они добираются до последней ступени, то видят, что находятся совсем рядом с началом. В этом - глубокий смысл.

В фехтовании это проявляется в том, что подлинный начинающий понятия не имеет, как правильно держать меч, фехтовать, и того меньше знает о том, как ему вообще вести себя во время боя. Когда противник пытается его ударить, - он инстинктивно парирует удар. Вот и всё, что он может сделать. Но, когда начинается тренировка, его учат, как держать меч, куда направлять ум, и множеству технических приёмов - что заставляет его ум "останавливаться" на стыках различных действий. Поэтому, когда он пытается нанести удар по противнику, он чувствует себя ужасно скованно - ведь он утратил чувство неискушённости и свободы. Но проходят дни и годы, тренировка приводит его в состояние полной зрелости. Его движения и владение мечом достигают состояния "не-ума" (не-умности). Это состояние сходно с тем, которое у него было в начале его пути, когда он ещё ничего не знал, не ведал об этом искусстве. Начало и конец - ближайшие соседи. Мы начинаем считать: один, два, три, и когда приходим к десяти, то снова возвращаемся к одному.

Попросту говоря, когда достигнута высшая стадия изучения буддизма, человек становится вроде простака, который ничего не знает о Будде, о его учении и избегает знания всяких научных достижений, всякой учёности. Неведение и аффекты, характеризующие первую ступень, вливаются в Недвижимую Праджню, последнюю ступень буддийской дисциплины. При этом интеллектуальные расчёты отходят в сторону, и преобладает состояние не-умности (мусин) или не-мысли (мунэн). Когда конечное совершенство достигнуто, тело и его органы действуют сами по себе, как им и полагается, без вмешательства ума. Техническое совершенство достигает полной автономии, освобождается от сознательных усилий.

Часть I

Часть II

Часть II

Бокку Кокуси (1241 -1316 гг.) из Камакуры написал стихотворение:

Пугало, изображая человека, поставлено среди полей, оно держит лук и стрелу, как бы готовясь выстрелить. Видя это, звери и птицы разбегаются в страхе. Это изображение человека не обладает умом, но отпугивает оленя. Совершенный человек подобен ему.

По этому поводу есть история с "деревянным петухом" (Чжуан-Цзы).

(Перевод Л.Д.Позднеевой из главы 19 "Понимающий сущность жизни", в скобках вариант перевода Д.Т.Судзуки из его книги "Дзен и японский буддизм").

Цзы Синцзы тренировал бойцовского петуха для чжоуского царя Сюань-вана.

Через десять дней царь спросил:
- "Готов ли петух к бою?"
- Ещё нет. Пока самонадеян, попусту кичится. (Тщеславен, полон боевого задора).

Через десять дней царь снова задал тот же вопрос.
- Пока нет. Ещё бросается на каждую тень, откликается на каждый звук. (Прислушивается к крику другого петуха, преследует его тень).

Через десять дней царь снова задал тот же вопрос.
- Пока нет. Взгляд ещё полон ненависти, сила бьёт через край. (Всё ещё возбуждается, слишком много чувств).

Через десять дней царь вновь задал тот же вопрос.
- Почти готов. Не встревожится, пусть даже услышит другого петуха. Взгляни на него - будто вырезан из дерева. Полнота его свойств совершенна. На его вызов не посмеет откликнуться ни один петух - повернётся и сбежит. (Почти готов. Даже если другой петух издаст свой боевой клич, он останется недвижим. Когда на него смотрим, он напоминает деревянного. Его качества превосходны. Среди петухов нет ему равного. Все они будут убегать от него).

Человек обретает бессознательный или рефлекторный тип деятельности тела, а ум не останавливается ни на чём. Он существует сам по себе, без мыслей, без аффектов, подобно пугалу среди рисовых полей. Человек становится простодушным, его чистый ум особенно не выделяется и кажется наивным, держится сам по себе, не отличается самоуверенностью. Не самоуверенность характерна для тех, кто достиг высшего состояния ума.

Следует различать два направления тренировки: духовная и практическая. Что касается духовной, то это становится понятным, если человек отказывается от своего собственного неведения и аффектов и достигает состояния "не-ума". (По-японски всё предложение звучит так: "Тада-иссин-но-сутэ ё-нитэ соро", буквально: "Всё это зависит от того, как человек отказывается от своего ума". В этом случае "ум" следует понимать не как "один абсолютный ум", но как "обычный, обыденный ум всякого человека", т.е. "ум неведения и аффектов", который останавливается на объекте или опыте, или переживании, и отказывается возвращаться к своему природному состоянию текучести, пустоты, не умности). Но нельзя отвергать и тренировки технического плана. Если принцип ясен, этого ещё не достаточно для мастерства движения. Практическими деталями технического совершенства считается, например, то, что называется пятью способами постановки тела в зависимости от характера человека. Принцип духовности должен присутствовать без всякого сомнения, но фехтовальщик должен владеть и техническими навыками. Тренировка никогда не должна становиться односторонней. Ри (ли) и дэн (ши),

как два колеса одной повозки. Когда они разделены, жизнь теряет свободу и спонтанность и человек перестаёт владеть собой. Говоря языком психологии, их соединение, происходит когда бессознательное прорывается в сознательном, и рассудочная деятельность передаёт власть бессознательному. На языке христианской религии это называется смерть "Я" и жизнь "во Христе". Буннам Дзендзи сказал бы : "Жить, как мертвец".

Фехтовальщик должен освободиться от всех мыслей о жизни и смерти, достижениях и потерях, правоте и неправоте, целиком отдаваясь той силе, что живёт глубоко внутри его существа. Это всё осуществится только тогда, когда Ри и Дэн будут в гармоническом взаимодействии.

Стихотворение Бунана гласит:

Существует способ выражения мысли "не оставляющий ни малейшего промежутка". Когда кремень ударяется о сталь, не проходит и мгновения, как стремительно появляется искра. Это относится и к уму, который не "останавливается" на объекте, не тратит времени на обдумывание (ибо аффекты любого рода отстаивают свои права). Это значит, что события проходят буквально одновременно или мгновенно следуют одно за другим. Важно не давать уму на чём-либо фиксироваться (останавливаться). Мгновенность сама по себе бесполезна, если ум "останавливается" хоть на мгновение. Пока есть хоть мгновение остановки, ваш ум уже не ваш, поскольку он попадает под контроль чего-то иного. Когда ум размышляет, как ему совершить быстрое движение, сама эта мысль уже сковывает его. Вы себе уже больше не хозяин. Приведём стихотворение Сайге

(Санка-сю):

Говорят, это стихотворение написала куртизанка из Иэгути. Последняя его часть содержит слова "кокоро томуна", т.е. владеть "не остановленным" умом. Это больше всего подходит к искусству фехтовальщика, которое в конечном счёте состоит в том, чтобы овладеть умом, не застревающем ни на одном объекте.

Вопрошающий дзенского мастера: "Что есть Будда?", может в ответ получить поднятый кулак. Или: "В чём конечный смысл буддийского учения?" - учитель может ответить ещё прежде, чем вопрос дозвучит до конца: "Ветка цветущей сливы!" или "Кипарис во дворе!" Дело не в том, чтобы дать буквальный ответ, нужно только, чтобы ум вопрошающего ни на чём не остановился. Такой ум не "останавливается" ни на цвете, ни на звуке, ни на запахе. (Такуан здесь употребляет слово "упуру". Буквально оно означает "течение" (переход) или "перемещение" (переключение) с одной вещи на другую. "Во томару" означает "останавливаться". "Кокоро" - ум, сердце, душа. "Кокоро во томару" - означает, что человек воспринимает объект, и его внимание им полностью захвачено, ум застревает на этом объекте).

Этот не останавливающийся ум, как таковой, благословляется как Бог, и почитается как Будда. Это и есть дзенский ум или конечная суть искусства. Ответ на вопрос, подобный приведённым выше, данный после раздумья, может быть прекрасен и полон мудрости, но, в конце концов, он ещё находится на стадии неведения и аффектов (авидья - клеша).

Дзен интересует то мгновение, в котором кремень, ударяясь о сталь, высекает искру. Чей-то голос зовёт: "О, Уэмон!", - и человек сразу откликается: "Да!" Это недвижимая Праджня. Иногда человек останавливается в сомнении и размышлении: "К чему бы это было?" или "Кто бы это мог быть?" - и наконец ответит: "Что?" Такой человек исходит от ума, пребывающего на стадии недеяния и аффектов. Где бы и когда ум ни останавливался - это знак, что им движет нечто внешнее, т.е. человек находится в заблуждении.

С другой стороны, если сознание не задерживается где-либо и сразу же реагирует (в частности на окрик), то это есть Праджня всех Будд. Будда и все существа не есть "два", как нет богов и людей. Бог или Будда - имя, данное уму, тождественное Праджне.

Существует много путей. Путь богов, Путь каллиграфии, Путь поэзии, Путь Конфуция - но все они лишь иллюстрация к единому уму.

Когда люди следуют только букве и не обладают истинным пониманием того, что есть Единый Ум (Недвижимая Праджня) - тогда всю свою жизнь всеми возможными путями они этим злоупотребляют. День и ночь они совершают добрые и злые дела, согласно своей карме. Они оставляют семью, разрушают целую нацию или совершают ещё что-нибудь, противное воле единого ума. Они совершенно запутываются и не могут узреть Единый Ум. К несчастью, очень мало людей, действительно проникших в глубины Единого Ума. Остальные совершенно сбились с пути.

Конфуцианство, как и буддизм, пытается объяснить, что такое Единый Ум, но, поскольку сама жизнь приспосабливается к этим буддийским и конфуцианским понятиям, мы не можем себя назвать истинно обладающими этим умом, даже если каждый из нас потенциально его имеет.

Причина, по которой преданные изучению Дао не могут узреть глубочайший смысл этого Пути, кроется в том, что они слишком полагаются на само изучение. Если они действительно хотят увидеть Единый Ум, необходимо глубокое Куфу.