Хагакурэ - Сокрытое в листве

Из Книги Одиннадцатой

Часть I

Часть II

Часть III

Часть IV

Часть IV

Если человек вел себя перед смертью достойно, это воистину смелый человек. Мы знаем много примеров таких людей. Тот же, кто похваляется своим удальством, а перед смертью приходит в замешательство, не может быть назван воистину смелым.

Среди тайных принципов Ягю Тадзима-но-ками Мунэнори есть высказывание:
"Для сильного человека нет правил военной тактики".
В подтверждение этого часто приводят историю о том, как один из подданных сёгуна пришёл к мастеру Ягю и попросил у него разрешения стать его учеником.

— Ты выглядишь как человек, который достиг совершенства в боевых искусствах, — ответил мастер Ягю. — Я не могу принять тебя своим учеником, пока не узнаю название твоей школы.

— Я никогда не занимался боевыми искусствами, — сказал посетитель.

— Ты что, пришёл издеваться над Тадзима-но-ками? Или мое чутьё обманывает меня, когда говорит мне, что ты учитель сёгуна.

Тогда посетитель поклялся, что это не так.

— Если это не так, скажи мне, есть ли у тебя какие-то глубокие убеждения? — спросил мастер Ягю.

— Когда я был ребенком, я однажды неожиданно осознал, что воин — это человек, который не привязан к своей жизни. Поскольку я лелеял это осознание в своем сердце в течение многих лет, оно стало моим глубинным убеждением, и поэтому я никогда не думаю о смерти. Других убеждений у меня нет.

Мастер Ягю был глубоко тронут словами посетителя и сказал:

— Мое чутье не обмануло меня. Основной принцип боевых искусств есть именно это осознание. До настоящего времени среди нескольких сотен моих учеников не было ни одного человека, который сполна постиг этот глубочайший принцип. Тебе нет необходимости брать в руки бамбуковый меч. Я посвящу тебя в мастера прямо сейчас. — Сказав это, он вручил посетителю свиток-удостоверение.

Эту историю рассказал Мурагава Содэн.

Созерцать неизбежность смерти следует ежедневно. Каждый день, когда тело и ум пребывают в покое, нужно представлять себе, как тебя пронзают стрелами, убивают выстрелом из ружья, протыкают копьём или разрубают мечом. Каждый день нужно воображать себе, как ты погибаешь в горящем здании, как тебя уносят огромные волны, поражает молния или присыпает обломками каменных стен во время землетрясения. Каждый день нужно переживать падение с высокой скалы, смерть в результате болезни или самоубийство после смерти хозяина. Каждый день без исключения нужно считать себя уже мёртвым.

Есть древнее изречение:

Оставь дверь открытой — и враг уже тут как тут;

Стань под карнизом — и тебя уже нет.

Не нужно быть все время настороже. Нужно считать, что ты уже мертв.

Если ты слишком рано достигнешь успеха в жизни, люди станут твоими врагами, и ты не сможешь быть полезным. Если же ты будешь приобретать славу постепенно, люди станут твоими союзниками и счастье тебе будет обеспечено.

Каким бы ты ни был, поспешным или медлительным, пока расположение людей на твоей стороне, ты в безопасности. Говорят, что успех, которым ты обязан другим, самый ценный.

Воины прошлого отращивали усы. Ведь когда самурая убивали в битве, его уши и нос отрезали и несли во вражеский лагерь. Чтобы не возникало подозрений, что убитый был женщиной, усы отрезали вместе с носом. Если же на голове не было усов, иногда её выбрасывали, по ошибке приняв за женскую. Поэтому самураи отращивали усы, чтобы на поле боя враги не выбрасывали их головы.

Цунэмото также говорил: "Если человек каждое утро умывается водой, после того как его убьют выражение его лица не изменится".

В традиции правильного воспитания известно понятие "человек с севера". Супруги должны спать головой на запад. Мужчина должен лежать с южной стороны лицом к северу, а женщина — с северной и лицом к югу. ^прим

Воспитывая мальчика, прежде всего нужно поощрять в нем смелость. С младенчества он должен относиться к родителям, как к хозяину. Он должен быть вежливым, соблюдать правила поведения и следить за своей речью. Он должен проявлять терпение, прислуживать людям и даже правильно ступать, когда идет по улице. В прошлом детей воспитывали так же. Если мальчик не проявляет усердия, его нужно выругать и на один день оставить без еды. Так же нужно поступать и с нерадивыми слугами.

Главное в воспитании девочек — с детских лет прививать им целомудрие. Девочка не должна подходить в мужчине ближе, чем на два метра, смотреть ему в глаза и брать вещи из его рук. Она не должна ходить на прогулки и посещать храмы. Если она получит строгое воспитание и будет много страдать в родительском доме, ей не на что будет жаловаться, когда она выйдет замуж.

Воспитывая детей, нужно использовать поощрения и наказания. Если не следить за тем, чтобы дети были послушными, они вырастут корыстными и будут совершать плохие поступки. Поэтому с детьми нужно быть очень внимательным.

"Хагакурэ" - Сокрытое в листве

Праздный вечерний разговор

Как самурай клана Набэсима ты должен всячески совершенствовать свои познания в истории и традициях нашей провинции. Тогда ты узнаешь, что наша сегодняшняя слана — лишь тусклые отблески нашей былой славы. Изучив историю и традиции, ты будешь знать, как возник и сформировался наш клан. Ты узнаешь, что своей долговечностью наш клан обязан самоотверженным усилиям и состраданию ею основоположников. Наш клан благополучно дожил до настоящего времени благодаря человечности и воинской доблести господина Рюдзодзи Иэканэ, щедрости и великодушию господина Набэсима Киёхиса, а также великим стараниям и могуществу господина Рюдзодзи Таканобу и господина Набэсима Наосигэ.

Я не понимаю, как люди нашего поколения могут забывать о славных традициях своего клана и почитать чужих будд. Между тем ни Шакьямуни Будда, ни Конфуций, ни Кусуноки Масасигэ,

ни Сингэн никогда не были слугами господина Рюдзодзи или господина Набэсима. Поэтому мы вправе утверждать, что излишнее почитание этих будд не входит в традиции нашего клана. И во времена войны, и в эпоху мирного благоденствия было бы вполне достаточно, если бы высшие и низшие сословия чтили своих предков и изучали их наследие. Ведь каждый должен почитать владыку своего клана и основоположника своего учения. Для самураев нашего клана все чужие учения не обладают ценностью. Мы знаем, что человек может изучать другие традиции лишь в довершение к глубокому знанию своей собственной. Но когда человек глубоко постигает свою собственную традицию, он понимает, что у него нет больше нужды расширять свои знания.

В наши дни представитель другого клана может спросить о происхождении родов Рюдзодзи и Набэсима или же о том, почему наша провинция перешла от первого рода к другому. Он также может сказать: "Я слышал, что в былые времена никто на всем острове Кюсю не мог сравниться в воинской доблести с представителями родов Рюдзодзи и Набэсима. Расскажи мне о их подвигах". Я уверен, что тот, кто никогда не изучал истории нашей провинции, в ответ на такую просьбу не сможет произвести ни слова.

Для слуги не должно существовать ничего, кроме выполнения своих обязанностей. Однако чаще всего люди пренебрегают своими обязанностями, потому что находят другие дела намного более интересными. Поэтому повсеместно процветает непонимание, и близится великая смута. Жизни господина Наосигэ и господина Кацусигэ в этом отношении являют нам образец для подражания. В их времена все слуги прилежно выполняли свои обязанности. В высших сословиях можно было обратиться за помощью к любому человеку, тогда как представители низших сословий всегда были готовы оказать услугу. Представители всех сословий жили в согласии, и могущество клана было на высоте.

Среди многих поколений наших владык не было ни одного недостойного или легкомысленного правителя, и никто из них ни разу не был сочтен вторым или третьим по влиятельности даймё в Японии. Наш клан воистину удивителен прежде всего благодаря силе духа его основателей. Более того, наши владыки никогда не отправляли своих подданных в соседние провинции, равно как и не принимали к себе на службу выходцев из других мест. Люди, которые становились у нас ронинами, никогда не покидали пределов своей провинции, так же как и потомки тех, кому велели совершить сэппуку. Принадлежность к клану, в котором хозяева и слуги всегда были преданы друг другу, — это великое счастье, как для крестьянина, так и для горожанина. Что уж и говорить в этом отношении о самурае.

Самурай клана Набэсима должен прежде всего понимать это. За счастье принадлежать к такому клану он должен платить своим неукоснительным служением. Если хозяин благоволит ему, он должен служить еще более самоотверженно. Он должен знать, что имеет возможность доказать свою преданность, даже если его делают ронином или велят ему совершить сэппуку. Он должен быть верным своему клану всегда, даже когда его изгнали в горы или закопали в землю. И хотя человек моего положения не должен говорить таких вещей, я скажу, что не желаю после смерти становиться буддой.

Я исполнен решимости и дальше служить своей провинции, даже если для этого мне придётся перерождаться в теле самурая клана Набэсима еще семь раз. Для этого мне не нужно никаких достоинств и талантов. Мне достаточно одной готовности посвятить себя процветанию нашего клана.

Можно ли допустить, что другие достойнее тебя? Ведь человек ничего не достигнет в обучении, если он не обладает великой уверенностью в себе. Ему не принесут пользу никакие наставления, если он не направит свои усилия на служение клану. Однако наше рвение подчас остывает, подобно чайнику, в котором заваривают чай, но есть средство предотвратить это. Для этого я следую четырем заповедям:

Не позволяй другим превзойти себя на Пути Самурая.

Всегда будь полезен своему хозяину.

Помни сыновний долг перед родителями.

Проявляй великое сострадание и помогай людям

Если ты будешь произносить эти четыре заповеди каждое утро перед всеми божествами и буддами, твои силы удвоятся, и ты никогда не свернешь с избранного пути. Ты должен продвигаться к цели шаг за шагом, словно маленький червячок. Божества и будды тоже начинали с заповедей.

Миямото Мусаси
Книга Пяти Колец
Го Рин Но Сё

У каждого, кто занимается боевыми искусствами связанными с оружием, в своей домашней библиотеке находится книга величайшего мастера владения клинком - Миямото Мусаси - Го-Рин-но-Сё (Книга Пяти Колец).

Эта книга включает в себя анализ стратегии и тактики боя, их закономерности и универсальные принципы единые и для поединка в любом виде единоборств, и для крупномасштабных военных действий и для ведения современного бизнеса.

Книга Пяти Колец разделена на основные части:

• План Пяти Книг
• Книга Земли
• Книга Воды
• Книга Огня
• Книга Ветра
• Книга Пустоты

Япония при жизни
Миямото Мусаси

Миямото Мусаси родился в 1584 году в Японии в разгар борьбы за возрождение единой империи после четырёх векового периода междоусобиц. Традиционная власть императора была свергнута в XII веке, и, хотя каждый наследный император оставался номинальным правителем Японии, его власть была ограничена. С этого момента Япония живёт в непрерывных раздорах между удельными князьями, воителями-одиночками и авантюристами, воюющими за земли и власть. В XV и XVI веках князья, называемые даймё, возвели огромные каменные замки, чтобы защитить себя и свои земли. Вокруг замков стали расти города. Войны мешали торговле и опустошали страну.

В 1573 году Ода Нобунага подчинил себе Японию. Он стал сёгуном, военным диктатором, и на протяжении девяти лет ему удавалось сохранять контроль практически над всей страной. Когда в 1582 году Нобунага пал жертвой покушения, браздами власти завладел Тоётоми Хидэёси. Он продолжил работу по объединению Японии, начатую Нобунагой, безжалостно искореняя ростки неповиновения, возродил прежнюю дистанцию между воинами-самураями - и прочим людом, введя ограничение на ношение мечей. "Охота за мечами Хидэёси" - такое название получила эта санкция. Отныне только самураям разрешалось носить два меча: короткий был дозволен каждому, длинный отличал самураев от прочего люда.

Хотя Хидэёси сделал многое для того, чтобы стабилизировать ситуацию и упрочить торговлю, к моменту его смерти в 1598 году внутренние неурядицы не были ускорены окончательно.

Настоящее объединение Японии началось в правление великого Токугава. В 1603 году Токугава Иэясу, в прошлом сподвижник и Нобунага, и Хидэёси, стал сёгуном Японии, в битве при Сэки-га-Хара.

Иэясу разместил своё правительство в Эдо, нынешнем Токио, где у него был большой замок. Его правление было стабильным, спокойным, оно открыло новый период японской истории, продолжавшейся до реставрации монархии 1868 года. Иэясу умер в 1616 году. Члены его клана продолжили дело Токугавы, и титул сёгуна стал практически наследственным.

Иэясу решительными действиями обеспечил диктатуру. Он демонстрировалHow became instructor - 1 - rus показную почтительность императору в Киото, который оставался номинальным властителем Японии, ограничивая его участие в делах правления. Реальная угроза положению Иэясу могла исходить лишь со стороны князей, и он умело обезопасил себя, разработав систему, при которой все князья обязаны были "посменно" жить в Эдо, жёстко ограничив их передвижения по стране. Диктатор распределял земли в обмен на клятвы в верности и раздавал уездные замки вокруг Эдо членам своего клана. Кроме того, он обладал целой сетью тайной полиции и наёмных убийц.

Период Токугава многое изменил в социальной истории Японии. Чиновничья служба (бюрократия) Токугавы пронизывала буквально всё. Под контролем находились не только образование, закон, правительство и чины, но даже костюмы сословий и поведение каждого класса строго регламентировались. Традиционное для Японии классовое сознание закрепилось в чёткую классовую структуру.

Существовало 4 основных класса:
1. самураи,
2. земледельцы,
3. люди искусства (художники) и
4. торговцы.

Класс самураев был высшим - по достоинству, если не по богатству - и включал князей, высших правительственных чиновников, воинов, а также мелкое чиновничество и простых солдат. Ниже в иерархии стояли земледельцы, не потому, что были очень уважаемы, а потому, что производили необходимый для жизни рис. Судьба земледельцев была несчастливой, их принуждали отдавать большую часть урожая феодалам и не позволяли покидать свои поля. Далее шли артисты, художники и мастеровые, а ниже всех стояли торговцы, которые были презираемы, но постепенно богатели и тем самым приобретали значительность. Из пределов этой жёсткой сословной системы выбивались совсем немногие.

Мусаси принадлежал к самураям. Первое упоминание о них мы находим в системе "Кондэй" ("надёжная молодёжь"), введённой в 792 г. н. э., по которой японская армия, состоявшая до этого в основном из вооружённых копьями пехотинцев, была реформирована и укреплена офицерами, отбиравшимися из отпрысков знатных семей. Они воевали в конном строю, носили доспехи, пользовались луком и мечом. Ещё в 782 году император Камму начал строительство Киото, где и появился первый тренировочный зал, который существует по сей день. Он называется Бутокудэн, "Зал воинских добродетелей". Через несколько лет после этой реформы воинственные айны, коренные жители Японии, упорно отражавшие попытки выжить их из диких обиталищ, были оттеснены на север, на остров Хоккайдо.

При Хидэеси и Токугава огромные провинциальные армии были постепенно распущены. Безработные самураи бесцельно слонялись по стране, не находя себе занятия. Мусаси стал одним из таких бродяг, ронином, человеком, плывущим по волнам. Множество оставшихся не у дел офицеров оказалось выброшено в общество, которое продолжало уважать понятия рыцарства, но в нем не стало места для военных.

Постепенно самураи превратились в замкнутое сословие, свято хранившее традиции, беззаветно преданное военным искусствам. Время расцвета Кэндо.

Понятие Кэндо (Путь меча) - в Японии является синонимом благородства. С момента возникновения сословия самураев в восьмом веке военные искусства стали высшей формой обучения, вдохновленной учением Дзен и духом Синто. Школы Кэндо появились в начале периода Муромати - примерно в 1390-1600 годах - и, пережив всевозможные перипетии, дожили до нынешних дней. Сыновья сегунов Токугавы получали образование, изучая китайских классиков и упражняясь в фехтовании. На Западе считают перо сильнее меча (что написано пером, не вырубишь топором), японцы же говорят: бунбу ичи - перо и меч в гармонии. И сегодня известные бизнесмены и политические деятели Японии изучают искусство древних школ Кэндо, сохраняя традиции многовековой давности.

Итак, Мусаси был ронином в те времена, когда самураи формально считались элитой, но на деле не имели средств к существованию, если не владели замками или землями. Многие ронины отложили свои мечи и стали художниками, артистами, но другие, как Мусаси, устремились к идеалу воина, стремясь достичь совершенства на опасных путях Кэндо. Дуэли в то время стали обычным явлением, школы фехтования процветали и множились. Две школы, Итто и Ягю, находились под особым попечением Токугавы. Итто готовило учителей Кэндо, Ягю постепенно превратилось в тайную полицию бюрократии диктатора.

О жизни Миямото Мусаси

Часть I

Часть II

Часть III

Часть III

Синмэн Мусаси-но-Ками Фудзивара-но-Гэнсин, более известный под именем Идзуми Миямото Мусаси, родился в деревне Миямото в области Мимасака в 1584 г. "Мусаси" - название юго-западной области Токио; обращение "но-ками" отмечает благородное происхождение носителя имени. "Фудзивара" - одна из самых знатных фамилий Японии, имеющая более чем тысячелетнюю историю.

Предки Мусаси являлись ветвью могучего клана Харима на Кюсю (южный остров Японии). Его дед - Хирада Сокан - служил у Синмэн Ига-но-ками Судэсиги, владельца замка Такэяма. Хирада Сокан очень высоко ценился князем, что позволило Сокану жениться на дочери Судэсиги.

Когда Мусаси исполнилось семь лет, его отец Мунисай умер. Вскоре умерла и мать, и малолетний Бэн-но-Сукэ, как в детстве звали Мусаси, остался на попечении своего дяди по матери, который был монахом. В раздираемой усобицами стране ребёнок рос отнюдь не беззащитной сиротинкой. Мальчуган очень скоро превратился в грубого подростка, волевого и крупного для своего возраста. Был ли он привлечен к практике Кэндо его дядей, или к занятиям фехтованьем привел его агрессивный характер неизвестно, но документально зафиксировано, что он убил в поединке своего первого противника в 13 лет. Его противником был Арима Кихэй, самурай, мастер меча и копья школы Синто-рю. Мальчик швырнул его на землю и ударил палкой по голове, когда тот попытался подняться. Кихэй умер, захлёбываясь кровью.

Следующий поединок произошел, когда ему исполнилось 16 лет. Он победил прославленного бойца Тадасима Акияма. Приблизительно в это время юноша покинул дом и отправился в "воинские скитания", совершая "паломничество самурая". Следует заметить, что на протяжении своего жизненного пути Мусаси вышел победителем в огромном количестве поединков и участвовал в шести войнах, пока, наконец, в возрасте пятидесяти лет не утихомирился и не занялся подведением итогов.

Надо сказать, что во все века множество ронинов бродило по Японии в подобных странствиях и пробовали свои силы в поединках. Кто-то путешествовал, как Мусаси, в одиночку, кто-то в сопровождении товарищей, как, например, знаменитый фехтовальщик XVI века Цукахара Бокудэн, имевший свиту в сотню человек.

Последнюю часть жизни Мусаси проводит вдали от общества, посвятив себя поискам просветления на Пути Меча. Озабоченный лишь совершенствованием своего мастерства, мастер боя живёт в совершенно нечеловеческих условиях, мокрый от дождей, продуваемый ветром, не причёсываясь, не глядя на женщин, не занимаясь ничем, кроме оттачивания боевого искусства. Чтобы не быть застигнутым врасплох без оружия он никогда не оставлял свой меч, даже когда принимал ванну.

Впрочем до этих дней ещё далеко. Пока же молодой Мусаси вступает в ряды армии Асикага, сторонников малолетнего законного наследника сёгуна Японии - Хидэёси, чтобы сражаться против грозного Иэясу Токугава. Он пережил ужасные дни поражения, когда в кровавой бойне погибло около 70.000 человек и последующие преследования и резню проигравшей армии Вангюсэда.

Когда Мусаси исполнилось 21 год, он обосновался в столице Японии - Киото. Это было местом действия его вендетты против семейства Ёсиока. Несколько поколений семейство Ёсиока занималось преподаванием фехтования при доме Асикага. Позже, когда сёгун Токугава запретил им преподавать Кэн-до, члены этой семьи стали красильщиками и занимаются этим ремеслом по сей день.

Короче говоря, некогда Мунисай, отец Мусаси, был приглашён в Киото сёгуном Асикага Ёсиоки. Мунисай был умелым фехтовальщиком и специалистом по работе с "дзиттэ" - стальной дубине с крюком для ловли лезвий меча. История повествует, что он боролся с тремя представителями клана Ёсиока, но выиграл только в двух схватках, что, возможно, и стало причиной ненависти Мусаси к этой семье.

Ёсиока Сэйдзиро - глава семейства - первым бился с Мусаси. Сэйдзиро был вооружён настоящим мечом, тогда как Мусаси - деревянным. Мусаси опрокинул своего противника на землю яростным натиском и очень жестоко избил его. Слуги отнесли своего господина домой, где он от стыда отрезал свой самурайский узел волос на макушке.

Мусаси оставался в столице, что очень раздражало семейство Ёсиока. Дэнситиро, второй брат Сэйдзиро, вызвал Мусаси на поединок. Мусаси беззаботно опоздал к назначенному часу, но, наконец объявившись, уже через несколько секунд после начала схватки дважды поразил голову своего противника деревянным мечом. От повреждений черепа Дэнситиро умер.

Вскоре семейство бросило Мусаси ещё один вызов, в лице младшего сына Сэйдзиро - Ханситиро, лучшего фехтовальщика в семье. Несмотря на свои способности, Ханситиро был ещё подростком, ему не исполнилось и двадцати лет. Поединок должен был состояться в сосновой роще, возле рисового поля. На этот раз Мусаси пришёл намного раньше назначенного времени и, полностью скрытый в тенях, ждал прихода своего противника . Отрок прибыл в полном боевом снаряжении, в сопровождении хорошо вооружённых слуг, полный решимости разобраться с Мусаси раз и навсегда. В тот момент, когда его противники решили, что Мусаси посчитал за лучшее покинуть Киото, он внезапно появился посреди них и зарубил Ханситиро. Затем, работая обоими мечами, он прорубился сквозь толпу слуг и исчез.

О жизни Миямото Мусаси

Часть I

Часть II

Часть III

Часть II

После этого жуткого эпизода Мусаси долго путешествовал по всей Японии, став легендой ещё при жизни. Имя Миямото Мусаси и его подвиги упоминаются во многих историях, дневниках, хрониках и в памяти народа от Киото до Кюсю, как пример превосходного мастерства во владении оружием. Он имел более шестидесяти поединков прежде, чем ему исполнилось 29 лет, и выиграл их все. Самые ранние описания его поединков появились в "Нитэн Ки" - "Хронике Двух Небес", которые были скомпилированы учениками Мусаси поколение спустя после его смерти.

В 1605 г. он посетил храм Ходзоин на юге столицы. Там он соревновался со священником Оку Ходзоином, учеником секты Нитирэн настоятеля Дзен - Хоин Инэя. Священник был "человеком копья", но не шёл ни в какое сравнение с Мусаси, который дважды опрокинул его ударами короткого деревянного меча. Мусаси остался в храме в течении некоторого времени, изучая новую для него технику фехтования и наслаждаясь беседами со священником. До сегодняшнего дня сохранились наставления для упражнений с копьём, практикуемые монахами Ходзоин. Интересно, что в древнее время слово "осё", обозначающее сегодня - священник, имело обыкновение означать "преподаватель копья". Хоин Инэй стал учеником Идзуми Мусаси-но-ками, мастера Синто Кэндо. Этот монах особенно хорошо дрался пожарными баграми с наконечниками в виде скрещенных лезвий, хранившимися под карнизами храма.

Когда Мусаси путешествовал по провинции Ига, он встретился в поединке с искусным бойцом, владевшим серпом на цепи по имени Сисидо Бэйкин. Пока Сисидо вращал свою цепь, Мусаси выхватил свой меч и пронзил его грудь. Ученики Сисидо, наблюдавшие за молниеносной атакой Мусаси, были напуганы до такой степени, что разбежались в разные стороны.

В другой раз, Мусаси сохранил жизнь своим потенциальным противникам продемонстрировав свою быструю реакцию. Однажды Мусаси забрёл на постоялый двор. Усевшись в углу, он положил рядом меч и заказал обед. Вскоре в комнату ввалилась подвыпившая компания. Пришельцы были с ног до головы увешаны оружием и выглядели разбойниками с большой дороги. Приметив одинокого посетителя и его великолепный меч в драгоценных ножнах, бродяги сбились в кучу и принялись шептаться. Тогда Мусаси спокойно взял палочки для еды и четырьмя уверенными движениями поймал четырёх жужжавших над столиком мух. Бродяги, видевшие эту сцену, бросились наутёк, отвешивая низкие поклоны.

В Японии вплоть до XVII века дубина и кол оставались оружием простонародья. Канонизация приёмов боя с обычной палкой приписывается самураю Мусо Гоносукэ. Много лет Мусо изучал технику владения шестом в школах Катори и Касима. Освоив все секреты бо-дзюцу, он отправился странствовать из провинции в провинцию со своей жердью. В поединках с противником, вооружёнными алебардами и мечами, он не знал поражений. Возгордившись, Мусо послал вызов Миямото Мусаси, с которым он столкнулся в Эдо. Мусаси в это время стругал себе деревяшку для лука и в ответ на просьбу Гоносукэ встал, объявив, что использует заготовку в качестве меча против шеста противника. Гоносукэ провёл яростную атаку, но Мусаси, отмахнувшись, пошёл прямо на него и нанёс ему удар по голове. Гоносукэ упал. Великодушный Мусаси подарил побеждённому жизнь.

Проходя через область Идзумо, Мусаси посетил господин Матсудайра и испросил у него разрешения бороться с его самым сильным специалистом Кэндо. Надо сказать, что в Идзумо того времени находилось очень много превосходных стратегов (специалистов во владении оружием). Против мастера выставили человека, который использовал длинный восьмигранный деревянный шест. Схватка была проведена в саду лорда Матсудайра. Мусаси использовал два деревянных меча. Он сразу же напал на самурая и на втором шаге поразил соперника в лицо. К большой неожиданности собравшихся, князь изъявил желание сразиться с Мусаси. Мусаси поступил так же, как и в предыдущем поединке: когда Матсудайра попробовал напасть, Мусаси поразил его атакой "Огня и Камней", сломав его меч на две половинки. Лорд признал своё поражение и попросил Мусаси остаться у него на некоторое время погостить. Мусаси согласился и в течении этого времени обучал хозяина дома искусству фехтования.

Наиболее известный поединок Мусаси произошёл в семнадцатом году Кэйто (1612 г.), когда он находился в Огура (область Бундзен). Его противником стал молодой человек Сасаки Кодзиро, который развил сильную технику фехтования известную как "Тсубанэ - гаэси", или "пируэт ласточки" - в соответствии с движением ласточкиного хвоста в полёте. Кодзиро был приближённым к правителю провинции Хосокава Тадаоки. Мусаси обратился к Тадаоки за разрешением сразиться с Кодзиро через одного из самураев Хосокавы, некоего Нагаока Сато Окинага, который был в своё время учеником у отца Мусаси. Разрешение было дано.

Поединок назначили на восемь часов утра. Местом схватки был выбран остров недалеко от Огура. В эту же ночь Мусаси покинул своё жилище и отправился пировать в дом Кобаяси Таро Дзаэмон. Это не прошло незамеченным. Пронёсся слух, что в страхе перед филигранной техникой Кодзиро Мусаси бежал.

Действительно, на следующее утро Мусаси не явился на место схватки к назначенному часу. В дом Кобаяси отправили гонца. Мусаси с трудом добудились. Он встал, выпил воду из тазика для умывания и отправился на берег. В лодке, пока Сато Окинага грёб к месту дуэли, он подвязал хакаму и рукава кимоно бумажными лентами и выстрогал подобие меча из запасного весла. Проделав это, он прилёг отдохнуть.

Лодка причалила к берегу. Кодзиро и его секунданты были поражены видом Мусаси. С растрёпанными, неопрятными волосами, кое-как перехваченными полотенцем, он выпрыгнул из лодки и, размахивая обрубком весла, пробираясь сквозь волны прибоя, вышел на берег к своему противнику. Кодзиро вынул свой длинный меч, сделанный мастером Нагамитсу Бидзен и отбросил в сторону ножны. "Тебе они больше не понадобятся", - сказал Мусаси устремляясь вперёд. Этим нападением Кодзиро бал спровоцирован на нападение первым, чем воспользовался Мусаси бросившись сверху на его клинок и обрушивая весло на его голову. Когда Кодзиро падал, его меч задел полотенце на голове Мусаси и рассёк пояс его широких штанов. Поняв, что с противником покончено, Мусаси поклонился поражённым наблюдателям и, сверкая задницей, направился к лодке. Некоторые источники утверждают, что он убил Кодзиро.