В 1910 году, после предварительной поездки на Хоккайдо и осмотра острова, Уэсиба вернулся домой с уверенностью в том, что эти девственные земли чрезвычайно многообещающи. В течение следующих двух лет ему удалось набрать группу из восьмидесяти четырех человек, готовых пуститься в рискованное путешествие к Сиратаки, плодородному и богатому пресной водой району Хоккайдо, который Уэсиба присмотрел во время своего первого осмотра. Группе вполне хватало энтузиазма, но не необходимых ресурсов, и неизменно щедрый отец Уэсибы выделил денежные средства для всей команды. Они отплыли на Хоккайдо 29 марта 1912 года (жена Уэсибы, родившая в 1911 году их первенца, дочь, должна была перебраться к мужу несколько позже).

Район Сиратаки расположен в самом центре крупного острова Хоккайдо, и путешествие к нему от мягкой климатом Вакаямы оказалось совсем непростым. Из-за задерживающих движение снежных буранов группа добралась туда лишь во второй декаде мая. Быть пионером - тяжёлое занятие, и первые три года в Сиратаки были для поселенцев очень сложными. Урожаи были скудными, климат суровым, а помощь извне - недоступной. Группа перебивалась дикими горными овощами, орехами и речной рыбой. После начального периода постоянной нужды повысился доход от лесозаготовительных работ, усовершенствовались навыки земледелия, и на месте лагеря возникла настоящая деревня.

Уэсиба, воодушевленный борьбой с трудностями, ни разу не падал духом; он всегда оставался основной движущей силой всей колонии. Он был талантливым организатором, способствовал началу лесозаготовительных работ, выращиванию мяты и свиноводству, и активно занимался общественной деятельностью, сформировав медицинские и санитарные бригады; другими словами, он выполнял роль члена совета поселения. В 1916 году сильный пожар уничтожил восемьдесят процентов всех сооружений и стал настоящим несчастьем для колонистов, но, благодаря неутомимым усилиям Уэсиба, проект заселения Хоккайдо стал, в конечном итоге, чрезвычайно успешным.

Уэсиба продолжал отправлять религиозные обряды, и в первую очередь, мисоги - ритуальные омовения холодной водой, что было настоящим подвигом в условиях леденящего холода Хоккайдо. В это время его упражнения в боевых искусствах заключались, в основном, в борьбе с огромными бревнами, которые он рубил специально уравновешенным тяжелым топором - говорят, что однажды Уэсиба умудрился самостоятельно свалить и обтесать пятьсот деревьев за один сезон. Он непременно участвовал в любых импровизированных состязаниях по сумо и в поединках с использованием деревянных штыков. Иногда ему случалось сталкиваться с разбойниками, но подобные встречи не представляли никакой угрозы для человека с таким опытом в боевых искусствах, какой был у Уэсиба. Пару раз ему доводилось встречаться с большими медведями острова Хоккайдо, но ему каким-то образом удавалось умиротворить этих зверей. Уэсиба был очень высокого мнения о собственных силе и мастерстве - до тех пор, пока не познакомился с Сокаку Такэда, Великим Мастером Дайто-рю.

Если бы Сокаку Такэда ( 1859 - 1943) жил сейчас, он вполне мог бы стать величайшим мастером боевых искусств современности. Возможно, ни Кано, ни Фунакоси не могли бы сравниться с Такэда, который обрёл свою устрашающую мощь в непрерывных поединках как в додзё, так и на улицах по всей Японии. Такэда родился в Айдзу, на родине самых свирепых самураев страны. Его отец Сокити (1819-1906) был чемпионом по борьбе сумо, а также мастером искусств владения мечом и копьем, и Сокаку с самого детства учился боевым искусствам на земляном полу семейного додзё. Даже после краха феодального строя, за которым в 1868 году последовала реставрация Мэйдзи, Такэда вел себя, как воин старой закалки. Он отправился в длительное путешествие и обошел всю Японию вдоль и поперек, обучаясь и вступая в поединки с лучшими мастерами будо, не упуская случая проверить свои силы в схватках с теми, кто бросал ему вызов.

В течении нескольких лет после реставрации правления Мэйдзи в стране царило беззаконие и беспорядки, и у Такэда было множество возможностей проявить свою храбрость в столкновениях с бандитами и грабителями. Ничто не доставляло ему большего удовольствия, чем наказание разбойников, немалое число которых погибло от ранений после встречи с ним. В 1877 году Такэда попытался присоединиться к повстанцам Кюсю, возглавляемым Сайго Такамори. Этот план расстроился, ибо мятежники были разгромлены еще до того, как Такэда успел записаться в их ряды, но он провел два года на Кюсю и в Окинаве, оттачивая свою технику в поединках с местными мастерами каратэ (поскольку в то время занятия каратэ все еще сохранялись в глубокой тайне, большинство из этих поединков проводилось под видом уличных драк). Некоторые источники утверждают, что Такэда даже заплатил за "экскурсию" по опасным портам Гавайев.

Время от времени Такэда возвращался в Фукусиму для изучения под руководством Таномо Сайго (1872-1923) секретных техник осики-ути, хранимых кланом Айдзу. Таномо обучал этим приёмам и своего приёмного (по некоторым утверждениям, незаконнорождённого) сына Сиро Сайго, сыгравшего столь важную роль в Кодокане в первые дни его существования. Доподлинно неизвестно, что именно входило в искусство осики-ути (оно все-таки было секретным), но, несомненно, учение осики-ути было основано на самурайской этике и техниках боевых искусств. В результате Такэда объединил основные элементы осики-ути с техниками, взятыми из его практического опыта в классических будо и реальных схватках, и сформировал новое направление, которое назвал Дайто-рю айки-дзюцу.

Такэда вел жизнь странника, держался в стороне от цивилизации и скитался по отдаленным районам Северной Японии. Если бы он обосновался в крупном городском районе вроде Токио или Осаки, вокруг него могла бы сформироваться организация, сравнимая по размерам и влиянию с Кодоканом. Учитывая, что большую часть своей жизни он преподавал в области, известной как "японский Тибет", поразительно то огромное число выдающихся офицеров и правительственных чиновников, которые были учениками Такэда. Так американский президент Теодор Рузвельт узнал о выдающейся удали Такэда от одного американца, на долю которого выпало несчастье встретиться с Такэда в поединке. После этого один из учеников Такэда по имени Хара был приглашён для преподавания в Соединенные Штаты (к сожалению подробности неизвестны).

Сам Такэда избегал публичной известности, отгораживался от окружающего мира, поэтому многие детали его биографии остаются неизвестными. Он не имел серьёзного образования и часто изрекал еретические мысли: "Представление о том, что будо и глубокая образованность имеют для самурая равную ценность, является полной чушью. Книжное образование совершенно бесполезно!" Он страдал болезненной подозрительностью и заставлял своих учеников пробовать его еду и питьё, чтобы убедиться, что они не отравлены, Такэда был сложным и требовательным человеком.

Несмотря на это, его успехи в незаконных схватках привели к тому, что он стал очень популярен как инструктор в отдалённых полицейских участках, помогавший им бороться с опасными разбойничьими бандами. Таланты Такэда имели особое значение на Хоккайдо, который в те времена очень напоминал американский "дикий Запад" - огромные неосвоенные пространства, наводнённые теми, кто был не в ладах с законом. Хотя Такэда жил на Хоккайдо еще с 1910 года, Уэсиба встретился с ним только в 1915 году. (Хоккайдо оставался базой Такэда до 1930 года. Он женился на храброй девушке, которая была на тридцать лет моложе его, родила ему семерых детей и, кроме того, исполняла роль помощника учителя в Дайто-рю. Она трагически погибла во время пожара в 1930 году).

Уэсиба представил Такэда Кэнтаро Ёсида (1886-1964), еще один довольно необычный человек. Он был известным сторонником правых сил и одно время жил в США - предположительно, в качестве шпиона. Занятия Дайто-рю проводились на постоялом дворе в Энгару, крупнейшем поселке этого района. Как только Уэсиба увидел Такэда в действии, он тут же загорелся желанием учиться у него и записался сразу на десятидневный курс.

Такэда не унаследовал телосложение от своего отца, чемпиона по сумо. Он был невысоким (ниже пяти футов) и довольно худым. Его выдающиеся способности были основаны на совершенной технике, безупречном чувстве времени, контроле над разумом и владении энергией Ки. Ки является ключевым элементом будо; это неиссякаемый источник энергии и физической силы. Такэда мог одолеть любое число атакующих благодаря использованию айки, тонкого смешения положительной и отрицательной энергий. Уэсиба был восхищён мастерством Такэда и, как только прошел первый курс, немедленно записался на еще одну десятидневку. С этого времени Уэсиба обучался у Такэда при любой возможности, сопровождал учителя во всех поездках и часто приглашал погостить в своем доме.

Когда Такэда останавливался в доме семьи Уэсиба, Морихэй вставал в 2.30 утра, чтобы приготовить своему наставнику ванну. Затем он разводил камин, чтобы согреть комнату Такэда, и принимался готовить завтрак. Уэсиба провожал Такэда в ванную, кормил его завтраком, а потом в течение часа делал ему массаж. Взамен Уэсиба получал частные уроки, которые были настолько же безжалостно суровыми, насколько неоценимыми по своей важности. Перебравшись на Хоккайдо, Уэсиба получил огромную пользу. Испытание первопроходца, заключавшееся в том, чтобы сделать нечто из ничего, ободрило и закалило его. Он достиг успехов в земледелии и предпринимательстве и проявил себя ответственным гражданином. В тяжёлых условиях неосвоенных пустошей он расцвёл и обрёл необычайную физическую силу и выносливость. Он учился будо у лучшего мастера боевых искусств во всей стране. Но, несмотря на всё это, Уэсиба никак не мог успокоиться; его всегда манило нечто большее, чем обычный материальный достаток или доблесть в боевых искусствах. Он стремился к чему-то более глубокому, к цели, более возвышенной. В декабре 1919 года он получил телеграмму, извещавшую, что его отец смертельно болен. Уэсиба подарил свой дом Такэда, разделил с ним недвижимость и имущество и навсегда покинул Хоккайдо.

Уэсиба вернулся в Танабэ не сразу. Что-то потянуло его в Аябэ, штаб-квартиру Омото-кё. Омото-кё было одной из "новых религий", возникших в период смут и перемен, катившихся по Японии во второй половине девятнадцатого и начале двадцатого веков. Новые религии имели, по большей части, мессионерский характер. Что касается Омото-кё, то его возглавлял "Будда, Которому Суждено Прийти" - Онисабуро Дэгути (1871 - 1947).

Из всех колоритных личностей, с которыми Уэсиба познакомился за свою насыщенную событиями жизнь, Дэгути был, несомненно, самым обаятельным и неоднозначным. Религия Омото-кё была создана Нао Дэгути (1836 - 1918), очень бедной крестьянкой, которая стала шаманом. Онисабуро женился на дочери Нао, Суми, и в конце концов встал во главе организации, видоизменив её по собственному представлению. Для Дэгути - который утверждал, что провёл семь дней, скитаясь по безбрежным просторам Вселенной и встречаясь со всеми божествами, известными человечеству, - этот образ заключался в агрессивных пророчествах, элегантной эстетичности и чрезмерной пышности. Возможно, именно надежда на чудо, способное спасти его умирающего отца, заставила Уэсиба принять участие в богослужении, проводимом в главном зале Омото-кё. Во время службы перед ним возник образ отца, худая и прозрачная фигура. Неожиданно к Уэсиба подошел Дэгути и спросил: "Что ты видел?" "Моего отца, - ответил Уэсиба. - Он был таким...". "С ним все будет в порядке, - заверил его Дэгути. - Не беспокойся".